В нашей газете №13 от 6.04.2017 г. на 16-й странице под рубрикой «Очепятка» читателям был предложен «интерактив» – найти в предыдущем номере (№12 от 30.03.2017 г.) специально допущенную фактологическую ошибку. Внимательного читателя в редакции ждал приз. Однако время шло, а об обнаружении «очепятки» никто объявлять не спешил…
И вот спустя три месяца появились веские основания подвести итоги того маленького апрельского конкурса. Ошибка была допущена в материале «Особые трудности перевода, или «Два капитана»-2». В 5-м абзаце, вместо «… «Два капитана» В. Катаева…», следовало читать «… «Два капитана» В. Каверина». Обнаружил ошибку человек, о котором шла речь в данной публикации – москвич Л.А. Махно. Поскольку он покинул Судак раньше, чем вышел номер с «Особыми трудностями…», несколько экземпляров газеты было отправлено ему в Москву почтой. На этом можно было бы поставить точку… если бы Леонид Алексеевич не прислал нам письмо. В нем он несколько скорректировал и весомо дополнил рассказ. Полагаем, тем из наших читателей, которых заинтересовала вышеуказанная статья, не помешает узнать побольше о выдающемся исследователе И.Г. Дорофееве, популяризаторе его достижений Л.А. Махно и его сыне Сергее, погибшем в Афганистане. Цитируем выдержки из письма:
«…меня удивили и озадачили некоторые пункты в статье (я такого не говорил!) И только прочитав сопроводительное письмо, понял, что это своего рода «ловушка» или «капкан» для читателей. Но я думаю, что такие «продвинутые читатели вряд ли найдутся…»
«…На этих «неточностях» я хочу остановиться… Легендарный маршал В. Блюхер (1890-1938) никогда не был в Средней Азии. В 1918 г. командовал походом Уральской армии через Сибирь. В 1921-22 гг. – главком народно-революционной армии Дальневосточной республики. 1929-38 гг. – командующий Особой Дальневосточной армией. Расстрелян в 1938 г.
В 1937 г. Дорофеев защитил диплом (на немецком языке) в топографической академии и вскоре был направлен на Дальний Восток, служил в подчинении маршала Блюхера. Дорофеев мне никогда не рассказывал о целях его пребывания в Уссурийском крае, но читая о бесконечных нарушениях границы со стороны японцев, приведших в конечном итоге к военному конфликту у о. Хасан, сопок Заозерной и Безымянной, я понял, что его не зря послали туда (выделено автором). За период с 1936-го по 1938-й японские империалисты нарушили границу СССР 31 раз, в 35 случаях нарушения вылились в крупные сражения. Непроходимая уссурийская тайга, граница была «прозрачная», на всем ее протяжении – только отдельные заставы. Японским разведчикам и диверсантам не составляло труда проникнуть на советскую территорию. Они построили блиндажи, окопы, подключились к линиям связи, вели перестрелки с пограничниками. Поэтому присутствие такого маститого топографа, как Дорофеев, на Дальнем Востоке было крайне необходимо. Он мне о своей службе там ничего не говорил, соблюдая секретность, но рассказал о его аресте, допросах и избиениях в кабинетах НКВД.
Касательно группы немецких специалистов на Памире в 1958 г., то есть существенная неточность. Их было четверо. Доктор Георг Диттрих, руководитель, 29 лет. Вальтер Хедике, 37 лет. Райнер Митшке, 29 лет. Карл Регенсбургер, 24 года. Самым старшим был Хедике, значит, в 1941-м ему было 21, да, он воевал против нас. Но он не мог подниматься на Памир в 1928-м. С Дорофеевым работал в 1928-м доктор Финстервальдер. Это он обучал Дорофеева работе с фототеодолитом. С ним у Дорофеева были нормальные, дружеские отношения, с альпинистами – проблемные. Финстервальдер инструктировал этих четырех геодезистов перед выездом в СССР. Хедике воевал на Северном Кавказе. Когда альпинисты запели свой гимн (замечательная песня, ее потом афганцы переделали на свой лад), Вальтер заволновался и сказал: «О Баксан, о Ужба, я зналь это место, мы быль там». На вопрос, что он там делал, ответил, что был корректировщиком артиллерийского огня. Тут один наш сказал, что тоже был корректировщиком, и тоже на Северном Кавказе. Вот такие судьбы…»
«…В своем выступлении я намеревался более подробно рассказать и о перевале Саланг, и о трассе Термез-Кабул, строительство которой проектировал (а потом внимательно следил за ходом строительства) И.Г. Дорофеев, он гордился своим детищем. Более 650 тысяч воинов-афганцев прошли через перевал Саланг, в том числе и наш сын. Из Кабула (куда прибыл самолетом из Ташкента) он ехал к месту службы именно через Саланг в северную часть Афганистана. Он был восхищен красотой горного хребта Гиндукуш («хинду куш» – «индийская птица»). Красивейшие пики, долины, ледники, хребты – до самого горизонта! Да, наблюдать было приятно, а вот как пришлось здесь нести службу десантникам, которые круглосуточно охраняли трассу, по которой катили тысячи машин с грузами, бензовозы, БТРы, которые все равно подвергались нападению душманов… Снайперы были в Афгане большим бедствием. Сережа был неприятно удивлен, когда пуля попала в его туристический комплект (нож, вилка, ложка), висевший на поясе, и этот набор разлетелся. Может, это было предупреждение (так как была договоренность с ближайшим кишлаком о ненападении), а может быть, просто счастливый случай…»
«…когда на лицо беспрестанно сыпет снег, мне пришлось испытать только один раз, когда мы, предельно усталые, надеясь уснуть, легли в своих тонких спальных мешках на среднем леднике после поиска товарища, погибшего в торосах. В какие-то моменты я проваливался в забытье. Снег на лице, лед (подтаявший) на спине, минус 20 градусов. А ребята неделями жили в подобных условиях на перевале…
Сергей был по характеру веселым, жизнерадостным, физически сильным парнем. После окончания Свердловского суворовского училища поступил в Ташкентское военное общевойсковое командное (ТВОКУ) им. генерала Петрова (очень серьезное, авторитетное, существует с 1918 г.). До 3-го курса был доволен учебой, в увольнение приходил вдохновленным и веселым, а потом – мрачным, немногословным. Потом как-то пришел домой очень утомленным и грустным. Оказывается, всю предыдущую ночь разгружали в аэропорту Тузель (Ташкент) гробы погибших в Афганистане ребят и развозили их по адресам. Среди погибших были и те, с кем его курс играл в футбол, т.е. друзья, окончившие училище на 1-2 года раньше.
Он окончил училище летом 1983 г. Оформил брак с девушкой, с которой познакомился в турпоходе. Месяц прожили в Ташкенте. 20 августа он уехал в Калининград (по месту назначения), а молодая жена – в Уфу (она училась на 3-м курсе института). В ноябре Сергею начштаба объявил, что он направляется в Афган, на замену отслужившего два года лейтенанта (по закону его должны были направить в «горячую точку» только через год после окончания). Жене, которая прилетела в Ташкент на проводы, он сказал, что о ребенке они подумают, когда он вернется, а если нет, то ей (Лене) будет проще устроить судьбу. Так оно и получилось.
По странному совпадению Сережа повторил жизненный путь деда (моего отца), которого любил, которым гордился.
Отец, Алексей Никитович Махно родился в поселке Черняевке (это там была ставка генерала Черняева). Буквально на днях была замечательная передача по ТВ о завоевании Средней Азии, в т.ч. Ташкента (1865 г.). Никита Григорьевич (мой дед, казак) служил в этом крае, ему понравился и климат, и народ, и возможность иметь много земли для подсобного хозяйства (на Полтавщине было сложно получить большой надел). Он туда и жену перевез, и родственников переманил.
Отец с детства – в седле. Служил в начале 30-х на границе (с Туркменией, Ираном). Участвовал в боях против басмачей и даже пленил курбаши (главаря) одной из банд. В начале Великой Отечественной – кавалерист, командир эскадрона. Закончил войну – в Кенигсберге. Медаль «За взятие Кенигсберга», орден Красной Звезды.
Сережа провел всю жизнь в Средней Азии (Казахстане, Узбекистане), практику проходил в Закавказье (где определенное время служил мой папа), 4-5 месяцев – в Калиниграде (где закончил службу его дед). Папе пришлось хоронить любимого внука в Ташкенте…
Единственный человек, который близко знал нашего Сергея – это его сослуживец, прапорщик Алексей Сопельник из Крыма. Он неоднократно заходил к нам в Ташкенте, находясь на лечении в госпитале, а также после окончания службы в ДРА. Жил у нас по 2-3 суток в ожидании вылета в Крым, пил беспробудно, но мы ему не мешали (может быть, он так поминал погибших товарищей)…»
«…Сергей погиб в 22.30 22 июля 1984 г., не дожив до своего 22-летия трех дней. На их участке был взорван топливный трубопровод. В кромешной темноте Сергей с отделением солдат заменили поврежденные звенья. При обратном движении на крутом повороте БТР был обстрелян из засады из гранатомета. От осколка в голову Сергей скончался на руках товарищей…»
«…После Минэнерго УзССР я работал (в порядке перевода) помощником гендиректора гостиницы «Узбекистан» и, при необходимости, гидом-переводчиком для иностранных туристов (из ФРГ, ГДР, Австрии, Голландии) – 20 лет…»
Подготовил письмо к печати
В. Садовый
