«Дембельский альбом»: «Школа жизни» от председателя Судакской городской организации ветеранов Александра Тихоновича Васильева

Буквально завтра мы будем отмечать праздник, который касается всех: мужчин, потому что так или иначе все они защитники, потенциальные и действующие, и женщин, которые с этим праздником, много лет назад вошедшим в историю, будут поздравлять своих мужественных и надёжных, смелых и  решительных.

Для каждого мужчины армия – это не только «дедовщина», муштра, непонятные приказы начальства и боевые действия. Это воспоминания. О событиях, которые казались кромешным ужасом во время службы, а сейчас воспринимаются с улыбкой. Вот и решил коллектив нашей редакции вновь перелистать «Дембельский альбом» — публикуем воспоминания судакчан, в разное время служивших в армии.

Итак, рассказ из «Дембельского альбома» под названием «Школа жизни» от председателя Судакской городской организации ветеранов Александра Тихоновича Васильева:

-Я был призван в начале декабря 1965-го в состав Северного флота из солнечного Крыма. Причем нас, 18 крымчан, доставили почти в Архангельск (за 16 км от него). Стригли наголо уже по прибытии после бани. Конечно, 40-градусный мороз южанину – не в радость. Однако за три года службы низкая температура только раз спровадила меня в санчасть: заговорился с девчатами в городе на автобусной остановке и здорово подморозил уши. И то обошлось – оттер спиртом, да и вовнутрь пустил немного лекарства. Зато северными сияниями налюбовался на всю жизнь.

В море не ходил, на корабле не был, морской формы не носил – вот такой флот. Не знаю, может, призывники с технической специальностью (а я успел до службы закончить двухлетнее училище и стать электромонтером) были нужнее на суще? Так или иначе, но я после 12-дневной «учебки» влился в ряды штабных связистов и скоро возглавил отделение. А уж когда стал сержантом – вообще «служба медом». Характер уживчивый, контактный, с обязанностями справлялся, к тому же в оркестре играл на барабане и баяне. Поскольку при штабе – то скоро в друзьях у меня были не только соседи-«летуны» (даже скафандр мне подарили), но и офицеры из подчиненных штабу подразделений. Увольнения в город, лишние сахар с маслом в столовой (а при наряде – иногда и оленина с офицерского стола) – в порядке вещей. С родным домом в Ленинском районе по телефону поговорить – легко, позывные населенных пунктов были военной тайной только для врага.

В самоволки (санкционированные командиром и прочие) ходил настолько часто, что гражданской формой одежды успел обзавестись. Правда, когда рубашку сперли, был «залет»: нарвался на патруль. К тому, что в гимнастерке был, прицепились. От этого «отмазаться» проблем не составляло: половина архангельской молодежи ходила в военных рубашках. А вот письмо любимой девушки в конверте мне с собой брать в город было совсем необязательно. По адресу меня сразу «спалили», и ночь я провел в комендатуре (гауптвахтой штаб не располагал). Мой ротный обещал мне за это наряд, но я его так и не «отработал», был очень занят по службе.

А украденную у меня рубашку военная прокуратура нашла и мне вернула. Умели работать органы.

«Дембельнулся» на месяц раньше: достал командованию в Архангельске дефицитную оптику для кинофикации – и был поощрен. Вообще же реформа 1967-го по сокращению срока службы меня с «сухопутными» уравняла – покинул ряды в ноябре 1968-го.

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *